Никому не уступлю - Страница 3

К оглавлению

– Ах, пустое, – пожала плечами незнакомка, босой ножкой отпихивая в сторону смятое платье.

– А что с вашей машиной? – Дженет протянула ей сок. – Где вы ее оставили?

– Где-то там. Не помню. – Она снова пожала плечиками.

– Ну и ну! Однако нам, пожалуй, пора познакомиться. Я – Дженет Литтон.

Девушка во все глаза уставилась на нее.

– Вы англичанка? Но вы так здорово говорите по-французски. Я совершенно обманулась.

Дженет улыбнулась.

– Моя мама была француженкой. Кроме того, языки нужны мне по работе – мне приходится работать в разных странах. Я дизайнер.

– Правда? И какие еще языки вы знаете?

– Немецкий, итальянский, чуть-чуть – испанский.

– И вы тут сейчас по работе?

Дженет покачала головой.

– Нет. В отпуске. – Немного подождав, она спросила: – А вас как зовут?

– Флора… Феррери.

От Дженет снова не укрылось легкое замешательство девушки перед тем, как та назвала фамилию. Однако она благоразумно не стала заострять на этом внимания, а заговорила совсем о другом:

– Похоже, гроза стихает. Если вы скажете мне, где живете, я отвезу вас домой.

– Нет! – резко воскликнула Флора. – Я не вернусь домой. Никогда-никогда!

Дженет еле сдержала стон.

– Послушайте, ну подумайте как следует, увещевающе произнесла она. – Вы промокли до костей, сломали каблук. Кроме того о вас уже наверняка беспокоятся.

– И пусть поволнуются! – Флора тряхнула головкой. – Мне все равно. А если Леон решит, что я умерла, тем лучше, больше не будет заставлять меня выходить за него замуж.

Дженет распахнула глаза. Это что еще за средневековые страсти?

– Леон? – только и повторила она.

– Мой брат. Свинья свиньей.

У Дженет голова пошла кругом. Час от часу не легче!

– Ваш брат? – голос у нее сорвался. – Но ведь так не бывает. Нельзя же…

– Ой, да он мне не взаправдашний брат. – Флора пренебрежительно наморщила носик. – Мой отец с его отцом были партнерами, и, когда мой отец умер, Филип сказал, пусть я живу с ними. – Ее лицо потемнело. – А мне к ним ну совсем не хотелось. Я бы лучше осталась с моей мачехой, и она этого тоже хотела, только вот адвокаты меня отсудили Филипу. Ведь по завещанию отца именно он был назначен моим опекуном.

По крайней мере, подумала Дженет, Флоре повезло с мачехой больше, чем мне. Маргарет дождаться не могла, пока нелюбимая падчерица уберется из отчего дома. Впрочем, у Флоры, бедняжки, свои проблемы.

– И теперь Филип требует, чтобы вы вышли замуж за этого самого Леона? – осторожно поинтересовалась она.

– Да нет же. Он тоже умер. – Флора вздохнула. – Но в завещании назначил моим опекуном теперь уже своего сына Леона. И так будет, пока мне исполниться двадцать пять. Тогда все деньги перейдут ко мне. Ну то есть, разумеется, если я до тех пор не выйду замуж. А я непременно выйду. Только не за Леона, я его ненавижу!

Дженет казалось, будто она пробирается сквозь туман.

– А вы еще не слишком молоды, чтобы вообще думать о замужестве, будь то с Леоном или с кем другим?

– Мне уже восемнадцать… Ну то есть очень скоро будет восемнадцать, – добавила Флора в ответ на скептический взгляд Дженет. – Моей маме было ровно столько же, когда они с папой встретились и полюбили друг друга. – Девушка мелодраматически взмахнула рукой, едва не пролив остатки сока. – Когда встречаешься с тем единственным, кто уготован тебе судьбой, все остальное уже не важно.

– Понятно, – суховато отозвалась Дженет, убирая пакетик в безопасную зону. – И вы такого человека встретили?

– Ну разумеется! Его зовут Жюль. – У Флоры засияли глаза. – Он просто чудо. И он спасет меня от Леона.

Ну и набор восхитительной романтической чепухи – Дженет просто диву давалась. Ей было и смешно, и досадно. Пора, однако, внести нотку реальности.

– На дворе уже давно двадцатый век, девочка. В наше время никого силком замуж не тащат. Если Леон узнает, что вы об этом думаете на самом деле…

– Его это не волнует. Только деньги – всегда одни только деньги. Мне принадлежит папина доля в бизнесе. Если я выйду замуж за кого-нибудь другого, она будет для него потеряна. Этого он ни за что не допустит. Он уже три года держит меня в тюрьме.

– В тюрьме? – слабым голосом повторила Дженет. – Что вы имеете в виду?

Флора надула губки.

– Леон заставил меня ходить в эту школу. Монашенки там – хуже тюремщиков. Он это все специально, чтобы я не могла никого встретить и стать счастливой.

Дженет вдруг подумалось, что незнакомый ей Леон, возможно, в чем-то глубоко прав. Здравого смысла у Флоры было не больше, чем у бабочки. Но это еще не значит, напомнила она себе, что ему позволено силком тащить юную девушку к венцу из корыстных соображений.

– Быть может, – осторожно предположила она, – он и в самом деле вас любит и хочет о вас заботиться.

– Вот уж не верится. – Флора презрительно фыркнула. – Он заботится только о бизнесе – о том, как бы не упустить мою долю. Вот и все.

Переварив сие откровение, Дженет попробовала зайти с другой стороны:

– А где вы повстречали Жюля?

– Это было во время каникул, – мечтательно откликнулась Флора. – Я гостила у моей подруги Лоретты, в Ле-Пюи. Леон меня туда отпустил, потому что у Лоретты очень строгая мать, почти как те монашенки. – Она хихикнула. – Но мы с Лореттой приноровились по вечерам вылезать в окошко и убегать в город. И вот однажды пошли на дискотеку, а к нам пристали какие-то парни, а Жюль с другом нас спасли. – Она восторженно закатила глаза. – Я только взглянула на него – и все поняла. И он тоже.

– Как удачно, – медленно произнесла Дженет. – И с тех пор вы… вы продолжаете общаться?